соседний стеллаж

Муза блокадного Ленинграда. 110 лет со дня рождения Ольги Берггольц

Ольга Фёдоровна Берггольц – женщина с поистине трагической судьбой. Её называли «блокадной Мадонной» и «музой осажденного Ленинграда», так как во время Великой Отечественной войны она работала в Доме Радио, и её голос во многих вселял надежду и веру в спасение. Это ей принадлежат строки, высеченные на граните Пискаревского мемориала: 

«Никто не забыт, и ничто не забыто».

Ольга родилась в 1910 году в Санкт-Петербурге в семье врача-хирурга. Стихи она начала писать в детстве, а с 15 лет активно публиковалась. Когда Корней Чуковский впервые услышал её стихи, сказал: «Ну какая хорошая девочка! Товарищи, это будет со временем настоящий поэт».  

В литературном объединении рабочей молодёжи «Смена» Ольга познакомилась с молодым поэтом Борисом Корниловым и вышла за него замуж, а вскоре у них родилась дочь Ирина. После окончания филологического факультета Ленинградского университета Ольга работала корреспондентом в газете «Советская степь» в Казахстане, куда её направили по распределению. В это же время распался её брак с Корниловым. А в жизни Берггольц появился другой мужчина – однокурсник Николай Молчанов (на фото). В 1930 году они поженились, и у них родилась дочь Майя.

В это время на семью обрушились несчастья, которые с тех пор словно преследовали Ольгу Берггольц. В 1934 году умерла дочь Майя, а ещё через 2 года – Ирина. В 1937 году Бориса Корнилова объявили врагом народа по нелепому поводу, а Ольгу как его бывшую жену «за связь с врагом народа» исключили из Союза писателей и уволили из газеты. Вскоре Бориса Корнилова расстреляли, только в 1957 году признали, что его дело было сфальсифицировано. Лидия Чуковская писала, что «беды ходили за ней по пятам». 

В 1938 году Ольгу Берггольц арестовали по ложному доносу как «участницу троцкистско-зиновьевской организации и террористической группы». В тюрьме она потеряла ещё одного ребенка – её постоянно били, требуя признаний в причастности к террористической деятельности. После этого она больше не могла стать матерью. Только в июле 1939 года её освободили за отсутствием состава преступления.


Спустя месяцы Ольга писала:

«Я ещё не вернулась оттуда. Оставаясь одна дома, я вслух говорю со следователем, с комиссией, с людьми – о тюрьме, о постыдном, состряпанном «моём деле». 


Все отзывается тюрьмой – стихи, события, разговоры с людьми. Она стоит между мной и жизнью… Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в неё, гадили, потом сунули её обратно и говорят: «Живи». 

Пророческими оказались ее строки:

А уж путь поколения
Вот как прост –
Внимательно погляди:
Позади кресты.
Кругом – погост.
И еще кресты – впереди…

В 1941 году началась Великая Отечественная война, а в начале 1942 году муж Ольги погиб. Она осталась в блокадном Ленинграде и работала на радио, став голосом осаждённого города. Именно тогда её поэтический талант проявился в полную силу. Многим людям она дарила надежду, поддерживала и спасала. Её называли поэтом, олицетворяющим стойкость и мужество ленинградцев, «блокадной Мадонной», «музой блокадного Ленинграда». Это она стала автором строк про «сто двадцать пять блокадных грамм, с огнем и кровью пополам».

После войны поэтесса снова оказалась в опале: её книги изъяли из библиотек из-за того, что она общалась с неугодной властям Анной Ахматовой, и из-за «зацикленности автора на уже решённых партией вопросах о репрессиях». Ольга чувствовала себя сломленной и разбитой. 

Поэтессе довелось пережить смерть близких, репрессии, блокаду, войну и уйти из жизни в мирное время, 13 ноября 1975 года, в полном одиночестве и забвении. 

Только в 2010 году были опубликованы её дневники, в которых она откровенно писала о самых своих трудных годах – 1939-1949. Памятник на её могиле появился только в 2005 году. А ещё через 10 лет музе блокадного города Ольге Берггольц установили памятник в Петербурге.

Анастасия Щедрина